Сначала все на польском языке

Польские школы в Вильнюсе и Вильнюсском крае появились вскоре после окончания Второй мировой войны. Такова была воля литовских поляков, которых послевоенные границы отделили от родины. В Литве с самого начала модель польской школы предусматривала, что все предметы, кроме литовского языка и литературы, должны преподаваться на родном языке. Литовский язык (в советское время – также русский) изучался по программе, отличавшейся от той, по которой учились в литовских школах. Эта модель сохранилась в течение всего советского времени и двух десятилетий независимой Литвы, до тех пор, пока несколько лет назад Сейм не принял новый закон об образовании.

Новый закон в корне рушит прежнюю модель образования, проверенную 60-летней практикой, вводя два новых изменения. Во-первых, в польских школах несколько предметов, важных для развития личности ученика (среди которых и история), согласно требованиям нового закона, должны изучаться не на родном, а на государственном языке. Во-вторых, экзамен по литовскому языку должен стать единым уже через два года спустя принятия нового закона во всех школах, вне зависимости от языка обучения и несмотря на разницу программ обучения, которая на самом деле существуют в школах с литовским языком обучения и в школах нацменьшинств.

Не подготовленный и принятый без согласия, а также, по сути, без консультаций с заинтересованными общинами школ нацменьшинств, закон стал очагом национального конфликта в Литве.

Экзамен по родному языку в «архив»

Еще раньше польские школы Литвы получили другой серьезный удар. Министерство образования и науки своевольно отменило обязательный экзамен по родному языку в школах нацменьшинств, мотивируя это тем, что единственным обязательным для всех экзаменом, вне зависимости от языка обучения в школе, должен стать экзамен по литовскому языку. Польские школы были не согласны с этим решением, утверждая, что отмена обязательного экзамена по польскому языку снизит его статус и престиж в польских школах, которые родители учеников выбрали сознательно. Председатель содружества польских школ Литвы Macierz Szkolna Юзеф Квятковски сказал даже, что если власть отменила экзамен по родному языку, мы будем сдавать экзамен по патриотизму. Этот экзамен сдавали ученики почти всех польских школ Литвы, чьи школьные советы решили, что, несмотря на позицию Министерства образования и науки, в их школах экзамен по польскому языку останется обязательным.

Латвийская модель как жест солидарности?

Принимая закон об образовании новой редакции, инициаторы изменений объясняли, что такая модель уже действует в Латвии. Они в то же время признались, что у Латвии из-за закона, ограничивающего права нацменьшинств на образование, есть большие проблемы на международной арене. Перенятая латвийская модель, согласно которой в русских школах большинство предметов преподают на литовском языке, по мнению литовских «народников» (которые были основными инициаторами кальки), будет знаком солидарности с Латвией, которую критикуют международные организации.

Несмотря на это, ведь именно в этом случае солидарность не к месту, Комитет Сейма по образованию без дискуссий принял этот аргумент и поддержал изменение закона об образовании согласно латвийскому образцу. Изменение модели образования нацменьшинств Литвы с самого начала было исключительно политического характера, у него не было значительных основ. Для народников было важно не улучшить изучение государственного языка в школах нацменьшинств, а постепенно осуществлять модель образования, ограничивающую права нацменьшинств (перенятую у соседей), цель которой – постепенная ассимиляция меньшинств.

Истинные цели нового закона об образовании

Поэтому на основе выше изложенного стоит задуматься, каковы истинные цели нового закона об образовании в отношении нацменьшинств. По моему мнению, политически мотивированные изменения выдвигали несколько целей. Во-первых, учреждения власти хотели показать, что школы нацменьшинств низкого уровня, если говорить об изучении государственного языка. Если удастся это намерение, многие из этих школы будут дискредитированы и впоследствии отпугнут новых учеников.

Именно так нужно объяснять поведение Министерства образования и науки, которое без всякой логики установило двухлетний срок для того, чтобы сделать единым экзамен по государственному языку. Это означало, что выпускники школ нацменьшинств за два года должны были отработать программу изучения литовского языка, которую выпускники литовских школы учили 12 лет. Само несоответствие программ составляет 800 часов. Поэтому неудивительно, что независимые и аполитичные эксперты Рекомендательного совета Европейского совета, наблюдающие за тем, как в странах соблюдается Конвенция об основах защиты нацменьшинств, такое решение Литвы признали как «дискриминационное» по отношению к нацменьшинствам, выпускники которых оказались в худшей ситуации по сравнению с выпускниками литовских школ. Министерство образования и науки отреагировало на этот факт загадочным заверением, что критерии оценки сдачи экзамены по литовскому языку у выпускников школ нацменьшинств будут немного мягче (им будет разрешено сделать больше ошибок). Как в действительности будут устанавливаться эти критерии, никто не объяснил.

В действительности экзамен по литовскому языку согласно новой (хочется сказать – недостаточно выученной) программе предопределил ухудшение показателей выпускников школ нацменьшинств. Показатель проваленных экзаменов увеличился с 8% до 15%. В этом месте мы сталкиваемся с другим политическим мотивом изменения закона об образовании, конкретные результаты которого - de facto закрытие дверей высшего образования для большее группы выпускников школ нацменьшинств. Поскольку несданный экзамен по государственному языку автоматически лишает неудачливого ученика возможностей учиться в родной стране.

Путь к ассимиляции

Завершая дискуссию о новой модели польского образования в Литве, навязанную политиками польской общине, я бы хотел сослаться на мнение более опытных, тех, кто лучше знаком с этим вопросом. То есть на мнение педагогов, детских психологов, которые четко заявляют, что психическое и духовное развитие ребенка, углубление знаний, убеждений, формирование личности быстрее всего происходит, когда человек учится на родном языке.

Между тем, ведение отдельных предметов на государственном языке уже с самых первых классов в школах нацменьшинств разрушает этот порядок. Ребенка с детства заставляют думать не на своем родном языке, а на государственном. Этот процесс, который должен становиться интенсивнее, в конце концов приведет к ситуации, когда у детей не литовской национальности первым языком в жизни будет не родной, а государственный. До сих пор государственный язык для польских учеников Литвы был выученным, а польский – родным. Учреждения, осуществляя новый закон об образовании, пытаются изменить этот порядок.

Это очень опасна ситуация, если учитывать сохранение самобытности польской молодежи в Литве и заботу о ней. Оценивая то, что выпускники польских школ должны очень хорошо знать государственный язык, также нужно сказать, что изучение литовского языка не должно происходить за счет родного языка. Нужно создать такую модель польского образования в Литве, которая позволила бы параллельно изучать и родной, и государственный языки, в то же время сохраняя соответствующую градацию этих языков в жизни ученика. Такую модель представители Министерства образования и науки и заинтересованных общин нацменьшинств могут выработать вместе. Условие – деполитизировать этот процесс и добрая воля...

Тадеуш Анджеевски

Проект совместно финансируется на средства Министерства иностранных дел Польской Республики, предназначенные для поляков, живущих за пределами Польши