Богатые впечатления от разных предметов вкупе с физической активностью стимулируют так называемую синаптическую пластичность: нейроны активнее формируют и рвут синапсы друг с другом, а память с обучением как раз напрямую зависят от способности нервных клеток образовывать новые нейронные цепи. Поэтому те мыши и крысы, которым интересно жить, лучше проходят когнитивные тесты.

И вот, как оказалось, повышенная синаптическая пластичность может в некоторой степени передаваться по наследству: если самец жил, что называется, в интересном интерьере и регулярно крутился в беличьем колесе, то у его детенышей нейроны тоже были более пластичными. Как следствие, такие мышата лучше проявляли себя в тестах на умственные способности, чем их товарищи, рожденные от самцов, которым приходилось скучать.

Авторы работы полагают, что сообразительность тут передается по эпигенетическому механизму (когда наследственный текст в самой ДНК остается неизменным), связанному со специальными регуляторными молекулами.

У умных самцов в сперматозоидах накапливаются две разновидности микроРНК – так называют класс регуляторных РНК, которые управляют активностью других генов, и, вероятно, избыточный багаж этих микроРНК, полученных от сперматозоидов, помогает сильнее проявиться тем генам, от которых зависит пластичность нейронов.

Что-то похожее, кстати говоря, происходит и в случае стресса: у самцов мышей, которых регулярно пугали (например, шумом или запахом хищника), рождались детеныши, которые явно были в курсе того, что пережили их родители, и причиной тому были опять же определенные микроРНК, накапливающиеся в сперматозоидах. Детеныши от напуганных самцов боялись стрессовых факторов меньше, чем их отцы, как если бы они уже успели узнать, в чем там дело, и заранее привыкли к будущим проблемам.