"Он был ярким мушкетером в стиле "Старого Света", который говорил все напрямик, - говорится в статье. "Чего хочет от меня эта домохозяйка? Чтобы ей мои яйца на подносе принесли?" - произнес премьер-министр Жак Ширак в 1984 году, говоря о Маргарет Тэтчер в свой микрофон, который он считал отключенным, во время саммита Евросоюза, где велись жесткие переговоры с Великобританией.
"(...) Итак, какой была внешняя политика Ширака, атлантистской или скорее привязанной к французской независимости? Несомненно, что она была одновременно и той, и другой, как это было в случае де Голля и Миттерана, являя собой признак традиционной сложности франко-американских отношений. В 1999 году Ширак снова поддержал Билла Клинтона в его бомбардировках в Косово, чтобы остановить бесчинства сербов, также начав, до Саркози, частичное возвращение Парижа в военные структуры НАТО. Он также одним из первых 11 сентября позвонил Джорджу Бушу-младшему, а затем первым символически отправился в Нью-Йорк, на дымящиеся руины Всемирного торгового центра, чтобы поддержать своего великого союзника", - напоминает автор статьи.
"Однако полтора года спустя, в феврале 2003 года, Жак Ширак устроил самый большой сюрприз своего президентства, угрожая наложить вето на резолюцию, которая разрешала бы применение силы в Ираке, с тем, чтобы найти там предполагаемое оружие массовое уничтожения, тем самым он сделал выбор в пользу открытой конфронтации с Америкой. Подобное решение останется в памяти как великий поступок, обеспечивший "голлистскую" славу эпохе Ширака. Появилось подтверждение того, что у Франции есть особый голос, и по этому случаю она объединилась с Германией и Россией", - указывает Le Figaro.
(...) Морис Гурдо-Монтань, который долгое время был его дипломатическим советником, на вопрос о том, как он видит "мир Жака Ширака" и основные идеи его внешней политики, говорит о "мультилатеральном антиконформисте", "который опередил время на целое поколение". Явно претендуя на голлистское видение места Франции, Ширак, по его словам, рассматривал его главным образом как "переносную силу", направленную на "продвижение мультилатерализма". (...) "Ширак предвосхитил появление G20", - утверждает Гурдо-Монтань.
"На основе такой открытости во всех направлениях обозначилась его концепция многополярного мира, управление которым нельзя было оставлять единственной американской сверхдержаве", - указывает журналистка. "Ширак был реалистом, он не верил в конец истории", - говорит Гурдо-Монтань.
"Во имя реализма Ширак в 2000 году возобновил отношения с путинской Россией несмотря на бесчинства чеченской войны, до этого он был большим "другом" Бориса Ельцина, важность которого он понял очень рано, уже в 1991 году, в отличие от Миттерана", - напоминает Мандевиль.
"(...) В "забытой" части его политики, когда кто-то затаил на него обиду, фигурируют страны Центральной Европы, которые он отчитывал в 2003 году, говоря им, что "они потеряли возможность промолчать", когда поддержали Буша в Ираке. Они же повторяли, что не доверяют ему, и обеспокоены тем, что Ширак разговаривал с русскими через их голову. Когда он ушел со своего поста, европейская пресса не осыпала его похвалами, а, напротив, подчеркивала его переменчивость и вспоминала его прозвище Хамелеон Бонапарт. Будучи "проевропейцем", Ширак также был увлечен диалогом с другими цивилизациями, азиатской, африканской и арабской", - резюмирует издание.
