«Когда речь идет о познании живого Бога, опыт значит больше множества рассуждений», - сказал в начале проповеди отец Канталамесса и рассказал об опыте встречи с живым Богом одной из своих уже покойных духовных дочерей, зачитав отрывок из ее дневника. «Подлинность этого опыта, - пояснил священник, - подтверждена тем фактом, что она унесла его с собой в могилу, никогда ни с кем об этом не говорила, кроме своего духовника. Но все милости принадлежат Церкви, и поэтому я хочу поделиться этим с вами теперь, когда она пребывает с Богом».
К кому мы обращаемся, когда произносим слово «Боже», к кому обращаемся на ты, говоря «Ты Бог мой» (Пс 62)? Тот, к Кому мы взываем, - это не просто Бог Отец, и не какая-то неопределенная божественная сущность: единый Бог, к Которому мы обращаемся, - это «Отец, порождающий Сына и с Ним выдыхающий Духа, сообщая Им всю Свою Божественность. Это Бог – общение любви, и Его единство и троичность происходят от одного корня и от одного деяния».
Любовь всегда подразумевает того, кто любит, кого любят и соединяющую их любовь. Кого же любит Бог так, чтобы Его называли Любовью? Человека? Но тогда Он есть Любовь лишь несколько сотен миллионов лет. Вселенную? В таком случае Он есть Любовь лишь несколько десятков миллиардов лет. Кого же любил Бог до этого, раз Он есть Любовь? Бог есть Любовь не потому, что Он любит Себя Самого: это было бы чистым эгоизмом, эгоизм же не превозносит любовь, а полностью ее отрицает. Бог един во множественности, и веруя в единого Бога, мы веруем не в одинокого Бога, подчеркнул отец Канталамесса и предложил созерцать икону Рублева «Троица», которая представляет собой модель для всех других изображений Троицы. Догмат о единстве и троичности Бога выражен на иконе тремя различными фигурами, которые чрезвычайно похожи друг на друга.
Пресвятая Троица указывает путь к единству, которого жаждет человеческое сердце. Единение в Троице, по словам святого Кирилла Александрийского, можно определить как перихоресис – взаимопроникновение. Именно это взаимопроникновение имеет в виду Иисус, говоря о единстве между Им и нами: «Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас» (Ин 14,20).
Мы не можем объять океан, сказал в заключение проповеди отец Канталамесса, но мы можем войти в него. Мы не можем объять тайну Пресвятой Троицы, но можем в нее войти. Иисус Христос оставил нам конкретное средство для этого: Евхаристию. На иконе Рублева три ангела находятся вокруг трапезы, перед ними – чаша с агнцем. Там, где есть одна Ипостась Троицы, присутствуют и обе другие, и все они нераздельно едины.
«Троица – это не только тайна и истина нашей веры. Это живая, животрепещущая реальность, - подчеркнул отец Канталамесса. - Библейский Бог живой – это не кто иной, как живая Троица».
