Даля Грибаускайте вступила в должность президента Литвы 12 июля 2009 года, разгромив всех соперников на выборах в первом туре с результатом 69%.
Полтора медовых года
Это было время первого потепления отношений Беларуси и Евросоюза, начиналась программа «Восточное партнерство». Вильнюс при Грибаускайте активно включился в процесс.
Уже 2 сентября президент Литвы заявила, что готова встретиться с Лукашенко. Белорусский президент на тот момент был временно въездным в Евросоюз — санкции против него приостановили за год до этого. Весной он успел побывать в Риме, заехав к папе римскому Бенедикту XVI.
Встреча в Вильнюсе прошла уже через две недели. «Мы очень надеемся на углубление экономических отношений и на то, что шаг за шагом мы будем идти к политическому сближению», — заявила президент Литвы по итогам визита.
Лукашенко остался доволен поездкой и пригласил Грибаускайте в Минск. Уже после общения с белорусским президентом она заявила, что открыла новый этап в отношениях двух стран. А затем, в марте 2010 года, не дожидаясь своего ответного визита, пригласила Лукашенко в Вильнюс еще раз на празднование 20-летия независимости Литвы. Он не приехал, но отправил вместо себя вице-премьера.
В октябре 2010 года, за два месяца до президентских выборов в Беларуси, Грибаускайте приехала в Минск. «Литва готова сотрудничать, защищать интересы Беларуси в Европейском союзе настолько, насколько Беларусь будет этого сама хотеть», — заявила президент Литвы.
Во время визита Грибаускайте Беларусь и Литва подписали соглашение о малом приграничном движении, которое, впрочем, с тех пор так и не вступило в силу — Беларусь уже десять лет не завершает внутригосударственные процедуры, ссылаясь на не готовую к этому пограничную инфраструктуру.
Грибаускайте встретилась и с лидерами оппозиции, но часть из них вышла со встречи недовольными. Андрей Санников и Ярослав Романчук заявили, что президент Литвы отказалась поднимать в Европе тему похищенных в Беларуси политиков. А Владимир Некляев сказал, выйдя со встречи, что белорусским оппозиционерам надо рассчитывать только на себя.
Через три недели после визита разразился скандал. Агентство Reuters со ссылкой на свои источники сообщило, что, выступая перед послами стран ЕС, Грибаускайте заявила: «Оппозиция несерьезна и не имеет шансов на любых выборах. Лукашенко мог бы выиграть, набрав 99% голосов, но он победит лишь с 75%, чтобы угодить ЕС». Кроме того, по словам источников, Грибаускайте назвала Лукашенко гарантом независимости и стабильности Беларуси.
Дома оппоненты назвали заявления Грибаускайте «опасными», студенты ЕГУ вышли протестовать к президентскому дворцу в Вильнюсе. Сама президент не подтвердила и не опровергла, что говорила эти слова, но заявила, что Литва будет работать с тем, кого выберет белорусский народ.
Энтузиазм Грибаускайте к сближению с Лукашенко, вместе с другими ее инициативами во внешней политике, привел к тому, что британский журнал The Economist назвал литовского президента «выскочкой года».
Добрый полицейский
А затем в Беларуси случилась Плошча-2010, ее жесткий разгон, уголовное дело о массовых беспорядках, несколько десятков политзаключенных и быстрое ужесточение санкций Евросоюза.
Польша и Германия, руководство которых тоже имиджево вложилось в потепление отношений с Беларусью, почувствовали себя обманутыми и жестче других лоббировали санкции. Но Даля Грибаускайте не пошла по этому пути.
Экс-президент Литвы Валдас Адамкус обвинил Грибаускайте в том, что она перестаралась, пытаясь «угодить Лукашенко», и назвал внешнюю политику Литвы в отношении Беларуси катастрофой. Грибаускайте же, известная своей хлесткой риторикой, ответила, что катастрофой были десятилетия изоляции Беларуси при ее предшественниках.
Пока в Брюсселе в следующие месяцы думали, какие санкции вводить против Минска, Вильнюс выступал против экономических ограничений. Грибаускайте первая из европейских лидеров предложила упростить визовый режим для белорусов, уже в январе 2011 года.
Уже через месяц она заявила, что Евросоюз не должен диктовать Беларуси, какого руководителя избирать, а может лишь помочь «созреть и окрепнуть» белорусскому народу.
Все это время литовский президент повторяла не самую популярную тогда позицию, что экономических санкций против Минска быть не должно, потому что они толкнут Беларусь в объятья России. К концу года Грибаускайте и вовсе раскритиковала некоторых лидеров белорусской оппозиции за то, что они «стремятся получить больше денег», а сами почти не говорят о независимости.
Станция раздора
После «плюшевого скандала» 2012 года, когда шведский самолет с игрушечными медведями пролетел из Литвы в Беларусь и обратно, Грибаускайте несколько лет не выступала по белорусской тематике. В 2014 году она переизбралась на второй срок, получила поздравление от Александра Лукашенко.
Но в 2016 году, на заре нового потепления в отношениях Беларуси с Евросоюзом, Литва стала занимать куда более жесткую линию к восточной соседке, чем раньше. На первый план в отношениях вышел вопрос БелАЭС.
У Литвы было и остается много претензий к проекту — близость к Вильнюсу, нехватка прозрачности с белорусской стороны, особенно на этапе выбора площадки для АЭС, возможные экологические последствия и сомнения в «Росатоме», который строит станцию. Минск же считает упреки надуманными и часто намекает, что Литва злится потому, что ее собственную АЭС в Игналине пришлось закрыть по требованию Евросоюза.
Уже в начале 2016-го Грибаускайте призвала Евросоюз ограничить будущий экспорт электроэнергии с БелАЭС. Упавший на стройплощадке под Островцом летом того же года корпус реактора только подлил масла в огонь. Предложения Лукашенко вместе эксплуатировать станцию не помогли — Грибаускайте подняла тему БелАЭС на встрече с вице-президентом США Джо Байденом.
Год спустя Вильнюс признал станцию угрозой своей нацбезопасности и запретил покупать с нее энергию. А Грибаускайте за одно лето подняла эту тему на встречах с Дональдом Трампом и с вице-президентом США Майком Пенсом, назвав БелАЭС «неконвенциональным оружием Кремля».
Параллельно Беларусь и Россия начали готовиться к совместным учениям «Запад-2017», которые на фоне конфликта в Украине породили много страхов в Европе, особенно — в Восточной. В феврале 2017-го литовский президент назвала учения подготовкой к войне с Западом. Затем она заявила, что само соседство с Беларусью и Россией — угроза для Литвы. Разразился скандал, литовского посла вызвали в белорусский МИД объясниться.
В 2018 году Литва стала по факту блокировать переговоры Беларуси и ЕС по «Приоритетам партнерства», выдвигая требования по ядерной безопасности, которые Минск называет неприемлемыми. Документ висит в переговорном тупике уже полтора года. Европейские чиновники признают, что надеются повлиять на Вильнюс с тем, чтобы он смягчил позицию.
Накануне выборов своего преемника в этом году президент Литвы одернула премьер-министра Саулюса Сквернялиса, назвав его предложение переоборудовать БелАЭС в газовую электростанцию «антиконституционным действием».
Наконец, в мае 2019 года Грибаускайте заявила, что Литва не может сотрудничать с Беларусью по теме атомной станции, потому что таким образом свяжет себе руки и легитимизирует строительство БелАЭС.
Минск надеется на смену курса Вильнюса после президентских выборов. Уже известно, что Грибаускайте сменит один из двух кандидатов-экономистов, прошедших во второй тур, — Гитанас Науседа или Ингрида Шимоните.
Позиция Науседы, кажется, мягче. Он заявил, что тема БелАЭС не должна затмить отношения Беларуси и Литвы. Шимоните же считает, что Литва не может занимать никакой другой позиции, кроме требования полностью прекратить строительство БелАЭС.
