«Закон о нацменьшинствах нарушит Конституцию», - предупредила президент, узнав, что Комитет Сейма по правам человека утвердил упомянутый законопроект. Но осознавая, что Конституция Литвы не настолько хрупкая, чтобы ей мог угрожать один неопасный акт, добавила, что если Сейм примет такой закон, придется… учить китайский язык.

Я уверена, что президент Д.Грибаускайте училась тяжелому искусству аргументирования своих теорий у патриарха Витаутаса Ландсбергиса. Отец народа славится тем, что после объявления каждой глупости говорит свою магическую фразу: «Кто может опровергнуть?». Янтарная леди всегда имеет в виду эту формулировку. «Кто может опровергнуть тезис, что, принимая закон о нацменьшинствах, Сейм узаконит в Литве многоязычность, вместе с тем и русский язык, и если, например, в будущем прибудет рабочая сила из далеких стран, мы должны будем учить и китайский язык», - божилась Д.Грибаускайте, узнав о трагической новости из Литвы, которая настигла ее Превосходительство во время ее пребывания на чужой земле. Даже странно, что после такого удара президент не попросила убежища в Брюсселе. Лично я бы боялась возвращаться в страну, где для меня возникла бы угроза из дня в день учить правописание китайского языка, т.е. учить примерно 50 тысяч знаков.

А если еще серьезнее… У Дали Грибаускайте есть недостатки, но недостаток интеллекта ей приписать нельзя. Поэтому боюсь, что она играет роль «мозговитой блондинки», лишь когда хочет быть переизбранной. «Я спасу вас от многоязычной напасти, которую нам хочет навязать Сейм. Поддерживайте меня яро и отчаянно…» - заявляет она избирателям.

На самом деле, не каждый знает (президент должна это знать!), что национальное меньшинство, которое в Литве составляют поляки, этническое меньшинство – русские, и «новая рабочая сила иммигрантов из далеких стран» - это разные вещи. Даже самый либеральный закон о нацменьшинствах не мог бы повлиять на то, чтобы другой язык стал в Литве вторым официальным языком. Даже если бы китайцы неожиданно приняли бы Литву за землю мечты и чудесным образом начали бы доминировать среди исчезающих местных жителей, мы должны были бы принять отдельный закон, регламентирующий их права. И в названии такого закона точно не было бы термина «нацменьшинства».

А что касается вписанного в проект права «пользоваться языком нацменьшинства, если на территории самоуправления проживает более 25% его представителей», то госпоже президенту не стоит путать это право с обязанностью других жителей. Это только для того, чтобы ни один представитель правительства (или слишком усердный языковой инспектор) не тягал бы должностных лиц Вильнюсского края по судам за так называемую двуязычность. Именно для того, чтобы он вместо того, чтобы указать какой-нибудь старушке на дверь, ответил бы на фразу, сказанную на негосударственном языке, также на негосударственном. Какой от этого вред?

Но если Далю Грибаускайте не устраивает то, что нынешний законопроект основан на законе, принятом в неправильные постсоветские времена, пусть назначит группу экспертов, чтобы создать закон, который был бы лучше. У нее ведь есть инициатива законодательства.

И еще один момент. Президент совсем недавно начала проявлять антисоветскость, что хвалиться этим, на мой взгляд, не очень элегантно. Ну, только если стремление попасть во дворец оглупляет.

Луцина Шиллер