- Ректором Вильнюсской семинарии вы стали во второй раз: мы занимали эту должность в 1997-2001 годах и сейчас – с 2015 года. Как вы решили стать ксендзом, повлияла ли семья на ваше решение?

Я рос в католической семье, но мои близкие не повлияли на выбор моего жизненного пути. Решающую роль сыграл настоятель в деревне, где я рос - ксендз Карл Генау, который уговорил мою мать отправить меня учиться в гимназию. Сказал, что с моими способностями я могу сделать что-то больше, чем в деревне. Он сказал тогда родителям: «Ваш сын принесет Церкви большую пользу или большой вред». Настоятель тогда помог моей семьей оплачивать мою учебу. Гимназия находилась в Хайлигенштадте и до шестого десятилетия была католической. Преподавали там сестры монахини. Когда я учился в школе, в этом городе работали два молоды амбициозных ксендза – Георг Стержински, который потом стал кардиналом, Берлинским митрополитом архиепископом, и ксендз Йоаим Мейснер, который потом стал кардиналом и Кельнским митрополитом архиепископом. Религию нам, гимназистам, преподавал Й.Мейснер. На занятия мы ходили в костел, потому что в коммунистической стране, какой тогда был Восточная Германия, не было и речи о том, чтобы дети воспитывались в христианском духе. Помню, как после первого урока религии я подошел к ксендзу и сказал: «Ксендз, простите, но мой деревенский настоятель интереснее рассказывает чем вы».

- После окончания гимназии настало время выбирать направление учебы. Вы не сразу решились на изучение теологии…

В школе были очень хорошие учителя русского, латинского, английского языков. Благодаря им я выбрал учебу и профессию – учитель иностранного языка. Й.Мейснер тогда разозлился и сказал, что в нашей коммунистической стране католик не может работать учителем. Я тогда с ним не согласился. Во время учебы я сталкивался с педагогической работой в немецкой школе и понял, что он был прав… Еще проходя практику, я понял, что не могу работать в среде, где так сильно укоренилась коммунистическая идеология. Тогда я захотел бросить учебу и поступить в семинарию.

- Но потом вы передумали и решили закончить учебу?

Приняв решение бросить учебу, я отправился в Эрфурт к известному знатоку Библии ксендзу профессору Хайнсу Шуерманну. Он посоветовал мне продолжить учебу и даже начать работать по профессии. Он сказал мне: «Не беспокойся, если Бог решит вас призвать, он найдет способ, как сделать так, чтобы вы стали священнослужителем». Я ему очень благодарен за этот совет. Так я получил больше опыта на пути к вере. После изучения славистики я год проработал в простой школе учителем. Один из моих учеников, с которым я поддерживаю связь до сих пор – премьер Саксонии-Анхальт Рейнер Хазелофф. Спустя год я написал региональному бюро просвещения, что не согласен с методами воспитания в коммунистической школе: меня так не воспитывали, и я сам так не будут воспитывать молодежь.

- Вы изучали славистику. Тогда вы выучили польский язык?

Я изучал славистику в Восточной Германии – там была только русская филология. Польский язык я выучил на курсах: когда мы начали, нас было 10, а когда закончили, нас осталось всего 2. Литовский язык я изучал немного позже, когда, будучи ксендзом, сдружился с людьми из Литвы.

- Значит, Бог нашел способ, как сделать из юного Фишера священника?

Да. Я поступил в Ораторию Филиппо Нери, после года новициата начал изучать теологию в Эрфуртской семинарии, закончил ее в 1976 году, и спустя два года был посвящен в ксендзы.

- Каким был первый год пастырской работы?

После поступления в Ораторию Филиппо Нери мне понадобился польский язык, потому что в этом приходе в Лейпциге долгое время активно действовала община польскоязычных верующих. Еще до Первой мировой войны мессы проводились там на польском языке. В 70-ых и 80-ых туда прибыло работать много людей из Польши. Когда я начинал пастырскую работу в приходе, только я мог читать проповеди на польском языке. Спустя некоторое время прибыли ксендзы из Польши, среди них Виктор Скворц, нынешний Катовицкий митрополит архиепископ.

- С самого начала вы были ярым противников коммунистической идеологии. Позже вы втянулись в поддержку стран бывшего советского блока Центральной и Восточной Европы. Как на вашем жизненном пути появилась Литва?

Наше академическое общество в Лейпциге организовывало летние встречи со студентами католиками из Центральной и Восточной Европы. В 1970 году нас впервые посетил Леонас Петравичюс – прекрасный германист и переводчик. С этого и началась моя дружба с Литвой и литовцами. Тогда я выучил литовский язык.

А в Литву меня привели благотворительные акции. Узнав, что в Вильнюсе открывается столовая для бездомных Betanija, я в Германии организовал акцию «Десять обедов за две марки». На собранные деньги я планировал купить еду и привезти ее в Литву. Но моя сестра отговорила меня от этой идеи: «Ты типичный ксендз, - сказал она. – Ведь твои макароны и картошка в Литве не нужны. Им нужным деньги». Мы собирали деньги, которые я привез тогдашнему Вильнюсскому архиепископу митрополиту кардиналу Аудрюсу Юозасу Бачкису. Последний, узнав, что я защитил докторскую по теологии, предложил мне преподавать в семинарии. Я приехал с лекциями, некоторое время преподавал в тогдашнем Педагогическом университете.

- Когда вы впервые стали ректором семинарии, шло строительство нового здания. Что вы можете сказать о тех временах?

Я не такой наивный, чтобы думать, что меня назначили на эту должность только из-за моей квалификации. Мне предложили эти функции, наверное, еще и потому, что я принадлежал немецкой благотворительной организации Renovabis.

- Еще работая в Германии, вы поддерживали связи с католическими общинами других стран советского блока.

Важным событием стало собрание представителей христианской церкви в 1989 году в Базеле. Для меня это был интересный опыт, потому что впервые я смог побывать на Западе. Тогда встретились люди, которых заботило будущее Церкви. Я тогда поддерживал связи с работавшей в подполье Церковью в Чехии, а именно с нынешним епископском – тогда еще ксендзом – Вацлавом Мали. Его мы тоже пригласили в Базель, но коммунистическая власть Чехословакии не выдало разрешение на выезд.

Во время съезда я втайне организовал собрание всех делегатов и представителей стран Восточной Европы. В нем приняли участие представители христианской церкви из всех стран Центральной и Восточной Европы. Встреча проходила втайне, но разговоры были очень откроенными. Например, делегаты чешской группы открыто сказали, кто из них сотрудничал с КГБ, и мы их попросили покинуть встречу. Было очень сильное противостояние в группах стран СССР. Интересно, что литовцы тогда подчеркивали, что они официальная делегация Литвы, а не СССР. Их примеру последовали эстонцы и латыши, которые попросили, чтобы на информационных карточках было написано Латвия и Эстония. Тогда уже можно было понять, что в этих трех странах Балтии что-то происходит…

Мы подготовили и официальной протест правительству Чехословакии в связи с тем, что оно не выпустило Вацлава Мали, а вместо него власть прислала ксендза, сотрудничавшего с КГБ.

- Кто представлял Литву?

Среди делегатов была сестра Нийоле Садунайте, ксендз Вацловас Алюлис, Пятрас Кимбрис, Витаутас Алишаускас… Интересно, что некоторые сомневались, что нужно отправлять ноту протеста Чехословакии. И тогда П.Кимбрис и В.Алишаускас смело предложили: «Если вы боитесь, то мы подпишем этот протест от своего имени». Протест был публично прочитан на одной из встреч в Базеле. Это событие, хотя о нем мало что известно, повлияло на дальнейшую историю Европы. Важно было то, что делегации из стран, находившихся за железным занавесом, могли встречаться, узнавать, чем живет Церковь на Западе. И всем было ясно, что все хотят одного – конца коммунизма.

- Мы часто жалуемся на Запад, якобы оттуда пришло столько негатива. Каково ваше впечатление?

И католическая, и евангелическая церковь в Восточной Германии действовала благодаря материальной и духовной помощи, которая приходила с Запада. Часто ксендзы из Западной Германии приезжали в Восточную Германию. Я сам лично благодарен им за эту помощь. В Германии около 34 млн католиков и 34 млн протестантов. Сейчас еще и 5 млн мусульман, и все больше атеистов, особенно на востоке. Я бы описал это так: в Восточной Германии атеизм голый, а в западной Германии – в национальной одежде.

- А в Литве все не так?

Я заметил, что некоторые люди отожествляют католичество с традициями: я католик, поэтому в канун Рождества я должен есть определенные блюда, на Пасху – красить яйца. Когда спросишь о вере, лишь малая часть ответит правильно. Я заметил, что в Польше начинают происходить подобные процессы. В Литве сначала я работал в двуязычных приходах. Мне всегда кажется, что передача веры в польских семьях функционирует лучше, чем в литовских. Может это потому, что социальные структуры в польских семьях крепче, чем в литовских.

- Вы выпустили несколько поколений ксендзов. Отличается ли молодежь 90-ых от той, которая учится в семинарии сейчас?

Я рад, что хотя бы та часть, которая в мои времена окончила семинарию, поняла, чего я хотел и чему я учил. Они понимают, что призваны Богом для народа, а не для себя. Я рад, когда вижу самоотдачу молодых ксендзов, которые работают с людьми и помогают им. Недостаточно говорить людям о любви и милосердии, необходимо практиковать эти добродетели. Рабочим орудием ксендза не может быть указательный палец, он не должен постоянно указывать людям, что им делать. Ксендз обязан стать примером для подражания.

Молодежь в первую очередь отличается тем, что в те времена это были люди постарше. Во времена коммунизма для них были закрыты двери семинарии, и только потом они смогли войти в мир духовного развития… Сейчас они более молодые, но как тогда, так и сейчас, только половина из них заканчивает учебу.

- Как выглядит жизнь Оратории Филиппо Нери в Вильнюсе?

Я рад, что в тот день, когда я вновь стал ректором семинарии, ко мне обратились ксендзы Вильнюсской епархии с просьбой поступить в Ораторию. Уже в новициате. Недавно еще один попросил присоединиться к нашей общине. Мы встречаемся по вторникам для общей молитвы и адорации. А после этого, уже второй год подряд, читаем Священно писание, Евангелия по Св. Луке. Мы делимся, как Слово Божье затронула каждого из нас. Сейчас в нашей Оратории, которая находится на Антакальнисе, на другой стороне Костела Св. Апостолов Петра и Павла, два ксендза учредителя, два новичка и два кандидата.

Когда я поступил в Ораторию, у нас был главным известный теолог, знаток Библии. И каждый раз, когда он заканчивал писать новую книгу, он сначала давал ее прочитать своему повару и секретарю, чтобы женщины подчеркнули то, что не понимают. Меня и нас учили, что Слово Божье должно быть понятно всем.

Чтение Святого Писания и постоянная молитва – это самое важное в жизни христианина, это позволяет ему духовно совершенствоваться. У молитвы очень большая сила… Я желаю каждому узнать, какая сила кроется в молитве.

Тереса Воробей

Vilniaus krašto savaitraštis