Согласно этому закону на всей территории римских владений требовалось уничтожать всякое упоминание о неугодном лице: удалялись надписи в документах и сооружениях, уничтожались статуи, портреты, барельефы, надгробные надписи, упоминание в летописях, изымались из обращения и переплавлялись монеты с изображением и именем осуждённого. Что любопытно, на протяжении всей истории Рима «Закон об осуждении памяти» не был отменён ни разу. Возможно, каждый из правителей надеялся, что в будущем на него данный закон не распространится.
С тех пор ничего не изменилось. Правду говорят, зачем придумывать что-то новое, если оно уже успешно использовалось.Человеческая природа не меняется, меняются лишь правители. А история всегда была служанкой идеологии - в любые времена. Наши не исключение.
Проклятие памяти стало основой создания государственности в странах, вставших на путь независимости после распада СССР. Причина для этого, безусловно, была. 20 век с двумя мировыми войнами, Холокостом и ГУЛАГом создал матрицу восприятия прошлого. Иррациональные преступления подорвали веру в человека, разум и прогресс, отняли надежду на светлое будущее. И поэтому 80-90 гг были отмечены стремительным развитием мемориальной политики. В Литве, Эстонии, Латвии, Польше и др. были созданы институты национальной памяти и музеи тоталитаризма, которые стали важной частью политической жизни.
Позицию стран Балтии в вопросе истории в 2004 году в Лейпциге озвучила экс-министр иностранных дел Латвии Сандра Калниете: "Более пятидесяти лет история Европы писалась без нас. Победители Второй мировой войны делили всех на добрых и злых, на правых и виноватых (...) Проигравшие должны писать свою историю, потому что и она заслуживает законного места. В противном случае история Европы останется односторонней, неполной и нечестной". В новом написании истории доминирующей тенденцией стала конфронтация с Россией, а "память жертв" - основой идеологической машины государства. Более того, прошлое криминализировали и перенесли в плоскость юрисдикции: за отрицание преступлений нацизма и сталинизма введена уголовная ответственность.
И хотя новая история стала писаться в противовес советской, в ней точно так же отдельные моменты истории стали намеренно очерняться, а другие - напротив - обеляться и героизироваться, только наоборот - прежние герои стали преступниками, а преступники - героями.
В этом плане показателен пример Украины, где 14 октября - один из важнейших православных праздников - Покров Пресвятой Богородицы - сделали символическим днем рождения Украинской повстанческой армии. В период своего расцвета в 1943-1944 годах УПА была подпольной (партизанской) армией, а позднее — антикоммунистическим партизанским формированием, продолжающим борьбу, как литовские и латышские «лесные братья». Сколько украинцев погибли от рук постанцев точно неизвестно - их число может исчисляться сотнями тысяч. Только поляков, с которыми они жестоко расправлялись, было убито от 70 до 100 тысяч. Польская оценка УПА однозначна: это была преступная и безусловно враждебная Польше организация. А в Украине эта организация возведена в ранг героической, почитается и прославляется.
В свое время, острую дискуссию вызвала в Польше публикация книги историка Яна Гросса «Соседи», посвященной еврейскому погрому 1940 года в деревне Едвабна. Гросс показал, что истоки Холокоста отчасти связаны с польским антисемитизмом. Вышло, что поляки — один из наиболее пострадавших от нацизма и сталинизма народов Европы народ, - предстали не только жертвами, но и соучастниками преступлений против человечности. Причем не отдельные, давно уже осужденные предатели, а обычные люди.
Книга Гросса вызвала шок, масштабы которого сравнимы разве что с откликами на книгу Ханны Арендт "Эйхман в Иерусалиме". Арендт писала о сотрудничестве некоторых еврейских кругов с нацистами: "Еврейские советы старейшин информировались Эйхманом или его подчиненными о том, сколько евреев надобно для наполнения каждого эшелона, ими составлялись списки депортированных. Евреи регистрировались, заполняли бесчисленное множество анкет, отвечали на вопросы о своем имуществе, что облегчало его разграбление, затем собирались в назначенном месте и садились в поезда. Тех немногих, кто пытался скрыться или сбежать, отлавливала специальная еврейская полиция"…"Не утверждает ли тем самым автор, что евреи сами уничтожали евреев", - задавались вопросом еврейские критики после выхода книги Арендт.
Книга Р. Ванагайте "Наши" ("Mūsiškiai") о пособничестве литовцев нацистам в убийстве евреев так же болезненно была воспринята в Литве. Ведь описанные там зверства в чем-то ставили на одну черту литовцев с нацистами и большевиками, которые официально признаны преступниками. На Р. Ванагайте обрушилась лавина обвинений, она была подвергнута публичному линчеванию, хотя очевидно, что не бросить тень на всю нацию хотела писательница, а лишь призвать к пониманию того, что история не может восприниматься однозначно. Ведь дикая толпа в Едвабне, массовые убийства в литовских городах не были исключением. Летом и осенью 1941 года евреи так же погибали от рук соседей - латышских, эстонских, украинских, российских, белорусских.
Еще большей обструкции была подвергнута Ванагайте после того, как она усомнилась в правдивости официальной биографии партизана Раманаускаса-Ванагаса, представленного как безусловный герой и борец с тоталитаризмом. Ответом на подобные заявления стало изъятие книг Р.Ванагайте из продажи. В этом решении тоже ничего нового. Во всепоглощающем флогинстоне костров, зажженных патриотами-поджигателями, исчезали книги "еретиков" на протяжении всей истории человечества. Напомню, в списке запрещенных книг в первые годы христианства была "Библия", в США изымали "Хижину дяди Тома", в СССР - "Доктор Живаго". Ну и что? Рукописи, как известно, не горят.
С другой стороны, демонизация прошлого и попытки склеить национальную историю на отдельных обломках истории, намеренно манипулируя фактами, ни к чему хорошему не приведут. Напомню, что попытки обеления истории были в Японии, которая попыталась оправдать «нанкинскую бойню», стоившую жизни миллионам мирных китайцев. В свою очередь немецкие ревизионисты во главе с Эрнстом Нольте утверждали, что Холокост неправильно считать уникальным преступлением против человечности, а немцев — «нацией преступников». Но эти попытки провалились, так как государствам хватило смелости сказать, что без честного осознания истории и накопленного опыта невозможен разрыв с прошлым. Опасность ревизионизма как раз в том и состоит, что под флагом исторической необходимости происходит реабилитация преступлений, а повторение трагических ошибок прошлого возможно как раз в результате их замалчивания.
Ромуальда Пошевецкая
