Дэниел Фрид - кадровый американский дипломат, начавший карьеру в конце 1970-х. С 2013 года в администрации президента Барака Обамы он был координатором по политике санкций в Госдепартаменте США. В интервью DW Фрид, который вышел в отставку в феврале, рассказал о значении и последствиях принятых в конце июля Конгрессом США новых, более жестких санкций против России.
Deutsche Welle: Раньше США и ЕС тесно координировали санкции против России. Теперь это не так. В Европе, и особенно в Германии, все громче звучиткритика принятого Конгрессом законопроекта, который вводит новые, более жесткие санкции против Москвы. Почему Конгресс не проконсультировался с европейскими союзниками?
Дэниел Фрид: Я рад, что Конгресс начал консультации. Да, США разрабатывали санкции против России совместно с Европой. Мы этого раньше никогда не делали, но все же пошли на это, и, скажу откровенно, нам понравился процесс и результат. Корни законопроекта не связаны с тем, что критикуют в Европе.
Конгресс не собирался наказать Европу и не основывался на предположении, что Европа не выполняет свою часть договоренностей. Это было, прежде всего, проявлением гнева в Конгрессе по поводу кибератак со стороны россиян и раздражение по поводу российской агрессии в целом.
Это также был сигнал о том, что обе партии не доверяют подходу администрации Трампа к России. Законопроект окончательно оформляет уже существующие санкции, расширяет их, в основном в сфере кибербезопасности. И, наконец, там есть некоторые проблематичные положения по энергетике.
Законопроект действительно беспокоил ЕС и Германию. Представители Брюсселя и Берлина отправились в Вашингтон и добились успеха. Палата представителей внесла изменения в текст документа в ответ на лоббистские усилия европейцев. Например, было упомянуто единство с Европой.
- Опасения европейцев преувеличены?
- В некоторых случаях, возможно. Не секрет, что в пылу политической кампании есть склонность к риторическим преувеличениям. Возможно, это происходит в Германии (в сентябре в ФРГ пройдут парламентские выборы. - Ред.). У Германии и США действительно есть разногласия во взглядах относительно газопровода "Северный поток-2". Я тоже был против, но я бы не стал использовать против него санкции.
- Смогут ли новые санкции США похоронить этот проект?
- Часть законопроекта, касающаяся трубопроводов, не входит в число моих любимых. У нас с Европой была договоренность не трогать газовый сектор. Но эта часть законопроекта - произвольная, а не обязательная. В ней сказано, что администрации США следует выполнять ее в координации с союзниками. Поэтому я думаю, что опасения преувеличены.
- И все-таки - какие последствия будет иметь этот законопроект для "Северного потока-2"?
- Я не думаю, что этот законопроект сам по себе его похоронит. Если сделка распадется, то или по причине того, что ее сочтут несоответствующей европейской энергетической политике, или европейцы сами передумают.
- Есть один аргумент, который в эти дни звучит в ЕС, в Германии и в России. Говорят, что на самом деле США просто преследуют свои экономические интересы, продвигая свой сжиженный газ, прикрываясь политикой…
- Нет, нет, нет. Этот аргумент неправильный. Начиная с администрации Клинтона, США поддерживали диверсификацию источников энергии и скептически относились к почти монополии России на поставки газа в Европу, отмечая, что это - проблема безопасности. В Европе все больше с этим соглашались. Факт заключается в том, что поставки американского сжиженного газа - это благо для энергетической безопасности Европы, потому что это поможет ослабить российскую монополию.
- Что самое главное в законопроекте о санкциях?
- Самый главный посыл должен понравиться Европе. Он заключается в том, что мы оставим в силе санкции против России из-за ее агрессии против Украины. Второй посыл - мы будем оказывать больше давления на Россию из-за ее вмешательства в выборы.
- А какой сигнал этот законопроект посылает российским элитам и Владимиру Путину?
- Этот сигнал: что бы вы (Россия) ни думали получить от администрации Трампа, лучше подумайте дважды. В ваших интересах урегулировать украинский конфликт, работая вместе с Европой и США на основе минских договоренностей.
- Вы знаете Россию много лет. Как вы думаете, как отреагирует Путин (интервью было записано до объявленного в пятницу, 28 июля, решения России о лишении посольства США права пользоваться дачей под Москвой и требования сократить число дипломатов. - Ред.)?
- Он выразит свой гнев и, возможно, найдет способ ответить США. Путин, возможно, будет делать вид, что не поддается давлению. Но я подозреваю, что российская элита поняла, что допустила серьезный просчет. Российская экономика переживает застой, а Запад един в сопротивлении российской агрессии.
- США приняли самые жесткие санкции против России за последние годы.Почему для этого понадобилось избрание Дональда Трампа президентом? Обама отреагировал слишком слабо?
- Законопроект отображает отсутствие доверие к тому, что президент Трамп думает о России. Я работал в администрации Обамы и был вовлечен в подготовку санкций в ответ на кибератаки в декабре (тогда США выслали более 30 российских дипломатов и закрыли доступ к двум объектам недвижимости. - Ред.). Я согласен, что наш ответ был недостаточно сильным. В принципе, потому что у нас не осталось времени.
- То есть вы не считаете, что санкции, введенные Обамой в декабре, могли и должны были появиться еще до выборов?
- Мы это обсуждали. Думаю, что нам нужно было действовать быстрее и сильнее. Высылка дипломатов была правильным шагом, но я бы сделал более жестким ответ против российского киберсектора. Думаю, что администрация Обамы оказалась в плену динамики избирательного цикла. Они не хотели делать ничего, что могло быть неправильно истолковано как политический шаг. В итоге, думаю, наш ответ был недостаточно силен.
- Как вы думаете, Трамп подпишет законопроект? И как он его применит?
- Я думаю, что он его подпишет. Если он наложит вето, то рискует, что оно будет преодолено. Если законопроект заработает, я бы посоветовал администрации Трампа энергичный подход в реализации тех положений, которые четко направлены против России, и острожный подход - с более проблематичными элементами, которые касаются европейских компаний.
